[Lazy-cat1995]

Название: Адраджэнне
Автор:  Ленивый кош@к
Фэндом: Хеталия
Дисклеймер: не мое
Персонажи: Беларусь, Россия
Рейтинг: G
Жанр: джен
Предупреждения: ООС
Размер: мини


Иван нерешительно замер перед дверью. Разумом он понимал, что бояться нечего, но выработанный годами рефлекс не позволял войти. Напротив, он приказывал бежать. Бежать как можно быстрее. И дальше. Иван с отвращением подумал, что никогда не ощущал себя таким трусом. Эти мысли помогли Брагинскому прийти в себя. И войти в комнату.
От нахлынувших эмоций Россия чуть не задохнулся. Такой далекий, такой забытый, едва уловимый запах свежего хлеба и полевых цветов. Сердце забилось как сумасшедшее. Иван быстро осмотрел комнату и не удержался от разочарованного стона: здесь никого не было. И запах тут же показался всего лишь игрой воображения, созданной недавними событиями. Сердечный ритм пришел в норму.
- Янка?
Брагинский вздрогнул и чуть не уронил кран. В дверном проеме стояла безумно красивая девушка в темно-синем платье. Ее светлые волосы были заплетены в несколько небрежную косу, на голове красовался венок из васильков. В голубых глазах плескалось удивление.
- Здравствуй, Наташа, - наконец произнес Иван.
- Прабач, не чакала, - виновато улыбнулась Беларусь.
Наталья взяла брата за руку и повела к дивану. Паника была задушена на корню. И не зря: младшая сестра просто усадила Ивана на диван, а сама села в рядом стоящее кресло.
- Нешта здарылася?
- С чего ты взяла? Я просто решил навестить сестру, - улыбнулся Брагинский.
Девушка рассмеялась.
- Толькі дзеля гэтага варта было змяніць кіраўніка.
- Кстати, какой он? - поинтересовался Иван.
Наташа задумалась. Похоже, она и сама еще не изучила своего руководителя.
- Ён вельмі... незвычайны чалавек. І значна адрозніваецца ад папярэдняга "Бацькі". Дзякуючы яму, у краіну вярнулася родная мова.
Брагинский внимательно смотрел на сестру. Та сильно и заметно изменилась: в ней стала чувствоваться сила, о существовании которой он практически забыл. В глазах Натальи больше не горел ненормальный, фанатичный огонь, не раз пугающий Ивана. Теперь в ее взгляде была сталь и уверенность в себе. Россия с какой-то тоской подумал, что сестра уже выросла.
- И как народ отнесся к смене власти?
- Вельмі станоўча. Пара змен прыйшла ўжо даўно, але ажыццявіць іх атрымалася толькі зараз. І народ успрыняў іх з дзіўным запалам.
Наташа иногда запиналась, вспоминая так давно не употреблявшийся ею язык. Иван со скрытым восхищением смотрел на младшую сестру. Но тут же вспомнил одну не очень приятную новость.
- Я слышал, что Америка снова приглашал тебя в ЕС.
- Якія б пафасныя гаворкі не прамаўляў Амерыка, але Еўрапейскі Саюз на мяжы развалу. І я не бачу сэнсу ўступаць у гэту арганізацыю, - улыбнулась Беларусь.
Иван неотрывно смотрел на сестру. Сейчас она была похожа на ту Наташу, которой была до кризиса и разделов Речи Посполитой. Сильная, независимая. Но Брагинский чувствовал, как нелегко сейчас сестре: она переживает кардинальные изменения. Для Наташи новая власть как вторая "перестройка". И Россия искренне надеялся, что последствия будут не такие, как в далеких 90-х.
- Янка, - Беларусь внезапно села рядом с братом и взяла его ладони в свои, - я вельмі жадаю, каб мае мінулыя ўчынкі не паўплывалі на нашы далейшыя адносіны. Разумею, наколькі двухсэнсоўна гучаць мае словы, але...
Договорить Наташа не смогла: брат крепко обнял ее.
- Дура, - лаконично произнес Брагинский. Он чувствовал себя немного неловко: младшая сестра никогда не показывала свои настоящие эмоции, предпочитая постоянно носить маску. И теперь Россия не знал, как реагировать. Поэтому предпочел оборвать Наташу на полуслове. Беларусь улыбнулась, поняв, что смутила брата.
- Слухай, Янка, - тихо проговорила она и запела:
А у Перапёлкі ды галоўка баліць,
А у Перапёлкі ды галоўка баліць.
Ты ж мая, ты ж мая Перапёла,
Ты ж мая, ты ж мая невялічка.

А у Перапёлкі ручкі баляць,
А у Перапёлкі ды каленцы баляць.
Ты ж мая, ты ж мая Перапёлачка,
Ты ж мая, ты ж мая невялічка.

А у Перапёлкі грудцы баляць,
А што Перапёлачка рана ўстае.
Ты ж мая, ты ж мая Перапёлачка,
Ты ж мая, ты ж мая невялічка.

А у Перапёлкі ды старэнькій муж,
А у Перапёлкі деткі малыя.
Ты ж мая, ты ж мая Перапёлачка,
Ты ж мая, ты ж мая невялічка.

Ты ж мая, ты ж мая Перапёлачка,
Ты ж мая, ты ж мая невялічка.

Детачкі плачуць, естенькі просяць,
А у Перапёлкі хлебця няма.
Ты ж мая, ты ж мая Перапёлачка,
Ты ж мая, ты ж мая невялічка.

Иван слушал. Внимательно, боясь упустить хоть слово. Хоть звук. Наташа очень редко пела, поэтому они с Олей ценили эти моменты, бережно храня их в памяти.
- Красивая песня, - прошептал Россия, когда сестра остановилась.
- У нас шмат прыгожых песень, Янка. На жаль, я памятаю іх вельмі мала, - усмехнулась Беларусь.
- Сама сплела? - поинтересовался Брагинский, кивая на венок.
- Не, дзяўчынкі маленькія, - с почти незаметной горечью произнесла Наташа.
Россия понимал, что сестре больно. Наташа почти похоронила свой язык, традиции. И теперь ей приходится начинать почти с нуля.
- Что ты теперь будешь делать? - спросил Иван. Вопрос получился весьма пространственным, но младшая сестра поняла, что именно он имел в виду.
- Адраджацца, Янка. Адраджацца. І на гэта ў мяне шмат часу, - уверенно сказала Беларусь.
Иван рассмеялся, зная, что так оно и будет. Сестра всегда держала свое слово.